Евгений Гришковец:

Большая часть человечества трудится дома или в его окрестностях, а отдыхает в далеких городах и странах. У всех так, за исключением геологов, моряков дальнего плавания и, как выяснилось, преуспевающих драматургов. Один из самых гастролирующих, а оттого бесприютных российских писателей, Евгений Гришковец заимел на краю России, в Калининграде дом (город для ПМЖ уроженец промышленного сибирского Кемерова выбирал едва ли не наугад), куда всякий раз хочется возвращаться. И говорить о нем, кто бы не спросил. Журнал «Про недвижимость» воспользовался случаем и во время череповецких гастролей попросил Евгения Гришковца вспомнить путь, пройденный им от кемеровской «хрущевки» до немецкого дома с черепичной крышей и террасой с видом на озеро.

— Отчего преуспевающий артист, писатель и драматург живет не в Москве, где еще в фильме «Брат» замечено, что «там вся сила», а в крупном красивом, но провинциальном Калининграде?

— Потому что так хочу. Когда я уезжал из Кемерова, я не рассматривал возможность переезда в Москву, потому что мне нужно было время, чтобы одуматься, заняться собственными делами. А я понимал, что мне Москва этого времени не даст, мне надо будет сразу включиться в тамошнюю активную жизнь. Потому я люблю малые города, я человек провинциальный. Москва мне не дает того ощущения дома. А теперь без проблем — восемь самолетов в день летает. Какая разница — что я уеду за город в Подмосковье, что я улечу в Калининград. К тому же я не очень умею говорить «нет» и держать людей на дистанции. Поэтому когда я уезжаю в Калининград, а меня зовут на какую-нибудь очередную премьеру или мероприятие, я отвечаю, что в Калининграде — и все. Вопросов нет, и эти тысячи километров все объясняют. Вообще Москву я люблю, но мне приятнее сохранять с ней некую дистанцию.

— А как Вы оказались в Калининграде?

— Случайно. Я выбирал место для жизни, ездил по разным городам. Приезжал в город — шел на рынок, чтобы посмотреть, как люди покупают продукты, как они между собой разговаривают, ездил в трамваях. Из Нижнего Новгорода уехал, в Ростове-на-Дону тоже не задержался, я просто выбирал город, где я буду жить. Еще несколько городов посетил, Москва и Питер не рассматривались. Приехал в Калининград, понравилось — и я остался. Ровно так.

— В ваших рассказах часто ключевую роль играет город: Костя из «Шрама» тоскует по Москве, герой «Лечебной силы сна» стремится в Париж — пусть даже на один день. Какие у вас отношения с городами, в которые вы приезжаете?

— Есть любимые места, есть нелюбимые — все очень просто. Мне нравятся Тбилиси, Одесса, Киев. Очень нравятся Красноярск, Екатеринбург. Вообще мне нравится ездить по уральским и сибирским городам, очень. Когда я был во Владивостоке осенью прошлого года, пришел в восторг: он весь строится, там такие мускулы, хотя я понимаю, что мне это нравится как путешественнику. Я вижу, как тяжело людям.

— А обаяние старых европейских городков на вас не действует?

— Я понимаю, что в каком-нибудь городе Намюре в Бельгии красивее, удобнее и все устаканено, но я там не смог бы жить, а во Владивостоке смог бы. Для меня вообще меняющийся пейзаж — это норма жизни. Я, сколько себя помню, все время жил на окраинах. Правда, сейчас в Калининграде я живу в благополучном районе, где невысокие старые немецкие дома. Но город живой, он весь меняется.

— Что для Вас дом — наверняка, больше, чем четыре стенки с потолком?

— Вы понимаете, что в Кемерово, когда остро стоял вопрос о жилье, когда мы жили в трехкомнатной квартире с моими родителями, женой, братом и бабушкой — что представлялось в качестве мечты? Ну однокомнатная квартира, потом двухкомнатная в городе Кемерово. Ну представлялась какая-то ну очень большая квартира, к примеру, 120 метров! Лучше где-нибудь в центре, недалеко от Набережной — вот это был предел мечтаний. Теперь я живу в Калининграде, и у меня огромная мансардная квартира в старом немецком доме, двухуровневая, и, конечно, об этом я мечтать не мог, никак не мог. Кстати, некоего дома мечты у меня нет, и слава богу. Там, в Калининграде, я воплотил какие-то свои представления, я реставрировал старый немецкий дом с очень высокой черепичной крышей. И в этом мой дом. Хотя собственно дом я никогда и не хотел, а то, что же это получается: деревья я сажал, сын у меня есть, дом еще построить, — и все, труба, что дальше делать? Поэтому в Калининграде — это почти дом, но это квартира. С террасами на крыше, возле озера. Я о таком мечтать в принципе не мог. Я об этом не мог мечтать еще четыре года назад. Сейчас это воплотилось, и мне очень нравится. Мне нравится, чтобы было удобно, и так, как мы хотим, поэтому мы никакого дизайнера не приглашали. Получилось что-то такое в скандинавском стиле — светло, много воздуха, высоченные потолки. Там нам хорошо.

Никита Алексксеев

Журнал "Про недвижимость35" №9 Август 2008г.