Юрий Каюров: «Умнее и удобнее деревенского дома ничего не придумано»

«Главным Лениным» Юрия Каюрова зовут не только за талант перевоплощения. Одним нравится вождь в исполнении Михаила Ульянова, другим по душе Иннокентий Смоктуновский. Дело вкуса, в конце концов. Искусство — не отрез ткани, в метрах не измеряется. Зато количество подсчету вполне поддается. По «Лениным» Юрий Иванович рекордсмен, причем не только в отечественном, но и в мировом кино — 18 фильмов. Факт, попавший во все энциклопедии. Где биография народного артиста России Каюрова обычно открывается таким сложным для иностранцев и таким родным для нас словом «Череповец». Наш город — родина известного актера.

Держа в руках подробный план, как пройти к каюровской четырехэтажке, продиктованный самим хозяином по телефону, скачу я по весенним московским лужам, расшифровывая намокшую бумажку в руках, как пиратскую карту. «По Тверской дойдешь до дома, где жил Бондарчук, свернешь в подъезд и по мейерхольдовскому дворику шагай до высотки, где живут артисты Большого театра. Напротив — мой дом. Даю тебе полтора часа, время пошло». Квартира Юрия Каюрова — сама как декорация. Декорация фильма про интеллигенцию 70-х. На стенах портреты жены, не так давно ушедшей из жизни, кистей известных московских художников. Одна из стен целиком отдана под книжные полки. Стол, совсем ленинский, с зеленым бархатом, невероятно чисто убранный. Телефон старинного образца, так и тянет крикнуть в трубку: «Барышня, дайте Смольный».

— В разных биографиях по-разному: то вы из Белозерска, то из Череповца. Где правда?

— Родина моих родителей, бабушек и дедушек — Белозерск. Не в самом Белозерске, а рядышком. В деревнях: мама из Чуриново, папа из Росляково. Но родился я действительно в Череповце. Отец был совслужащий, его перевели в Череповец, где мы прожили, наверное, года три. Поэтому, извините, своего младенческого периода я почти не помню. Потом отца перевели в Тихвин, до войны там жили. Началась война, отец ушел в ополчение, погиб под Тихвином в декабре 41-го. А нас с мамой и сестренкой Люсей он отправил на свою родину, в Белозерск. И тут снова в моей жизни, уже юношеской, возник ваш город. Из Тихвина в Белозерск ехали через Череповец, на поезде, в теплушке, там какой-то завод эвакуировался. Октябрь. Самолеты летали с крестами на крыльях, немецкие. И нас, помнится, бомбили. Поезд шел на Урал, в Череповце мы слезли. Весь скарб, который был, выгрузили. Мама с Люсей на руках таскала эти мешки, на грузовике добрались до Белозерья, где и остались на долгие годы. Мамочка моя там и померла. Там могилки родные. А родился в Череповце, никуда не денешься. Так и в паспорте записано.

— Что же, наш город так и остался для Юрия Каюрова пустым словом в паспорте, родиной, которой не знаешь, а следовательно, и не скучаешь по ней?

— К счастью, нет. В зрелом возрасте не раз бывал у вас. Когда учился в Ленинграде. Еду домой — в Череповце вылезаю, пешком на пристань и по реке до дому. Ходили такие по Шексне двухпалубные пароходики, помню. Это потом уже «Ракеты» появились и автобусное сообщение наладили.

— В городе ориентируетесь?

— А как же? Пристань от вокзала железнодорожного недалеко. Гора там, храм стоит на берегу, я бывал в нем.

— На историческую родину, в Череповец или Белозерск, не тянет?

— Тянет, еще как тянет. Мне ведь 80 лет уже, хочется тишины, покоя и нашей русской природы. Вы знаете, я до сих пор уверен, что ничего умнее и удобнее, чем деревенский дом, не придумано. Скрипящие половицы, несмазанные петли, капли дождя, который барабанит по крыше, — эти звуки для меня гораздо роднее, чем сирены автомобилей, который я слышу ежедневно из-за окна. С удовольствием уехал бы в провинцию на постоянное место жительство, но не могу — в театре играю, да и родственники мои здесь живут. Я очень люблю свою московскую квартиру, но жить мне здесь слишком шумно и беспокойно в последние годы — чего-то постоянно строят, гремят. От моего дома до Кремля метров двести всего. Мимо моего дома несколько раз на дню президентский кортеж проезжает. Мне друзья говорят — вставь окна специальные, которые шум не пропускают, тихо у тебя будет, как в березовой роще. Может быть, когда-нибудь и вставлю, но, если честно, боюсь совсем то уж изолироваться от городской жизни. Мало ли, пожар по соседству, а я и не услышу крики о помощи. Впрочем, и без меня тут всех спасут — район-то элитный, тут столько богатых и знаменитых живет. Раньше я в окошко наблюдал, как оперный певец Козловский с собачкой на прогулку вышел, а из нынешних «звезд» мало кого знаю.

— Сейчас по телевидению много программ разных — специальные люди делают ремонт в квартирах у знаменитостей. Получается очень удачно…

— Удачно-то удачно, но я в свою квартиру никого с киркой и валиком не пущу. В мои годы главное что? Воспоминания. А тут каждый угол, каждый предмет, пусть старенький и немодный, рассказывает о разных эпизодах моей жизни. Сделай мне тут Третьяковскую галерею или Оружейную палату, я через неделю заскучаю. Потому что неродное все.

— Раз любите деревню, но не можете покинуть город, быть может, дачку прикупить в окрестностях Москвы?

— А вы знаете, во сколько встанет эта дачка? У меня таких денег нет. Да и не в них дело. Ведь у меня уже есть дача, под Костромой, поселок Щелыково. Вообще-то это музей заповедник великого драматурга Александра Островского, но они меня ежегодно принимают и размещают. Так что у нас с Островским одна дача на двоих. Впрочем, «сосед» я не беспокойный — к его вещам не прикасаюсь, на кроватях классика не сплю, но, гуляя в тамошних окрестностях, отлично понимаю, почему Островский купил дом в таких, вроде бы удаленных от Москвы, местах.

— Вы сыграли роль Ленина почти два десятка раз. Знаю, что съемки нередко проходили на «натуре» — в тех же домах и кабинетах, где когда то жил и работал настоящий Ильич. Что скажете — с шиком жила большевистская верхушка или по-спартански?

— Как сказать, по-разному. Например, я бывал в квартире Сталина, которая расположена на территории Кремля. Крохотная двухэтажная халупа, где сегодня не всякий работяга согласиться жить. А ведь он проживал там с женой и тремя детьми. Зато их загородные дачи, в Подмосковье или на берегу Черного моря — это настоящие ханские дворцы с сотней комнат. Но и там, я обратил внимание, тот же Сталин или Ленин, обживали две-три комнаты. Не было привычки к роскоши.

Журнал "Про недвижимость35" №10 Сентябрь 2008г.