|
Практически все в нашей жизни подчинено законам, правилам, стереотипам. И нередко мы настолько срастаемся с шаблонами, что перестаем видеть, слышать, читать то, что выбивается из формата нашего мышления. Отличительная особенность настоящего времени — прагматизм. С помощью массовой культуры на смену духовным ценностям и нравственным оценкам пришли рубли, доллары, тугрики, которые сегодня определяют успешность человека. Мы даже мечтаем сегодня по-другому, используя чаще всего критерии материального достатка в оценке далеких и не очень перспектив. Противостоять стереотипам «нулевого поколения» могут только цельные личности, обладающие огромным запасом духовных сил и системными знаниями. Наш сегодняшний собеседник как раз из этой категории: доктор филологических наук, профессор, автор более ста научных работ по истории русской литературы и литературной критики Наталья Владимировна Володина.
Родом из детства
— Расскажите о себе, где прошло ваше детство? 
— Мои детство и юность прошли в Тюмени и во многом определились кругом занятий и образом жизни моих родителей. Мама преподавала литературу в школе, а затем, защитив диссертацию, стала работать в университете. Отец — музыкант, виолончелист, учившийся в свое время в Московской консерватории. Он работал в музыкальном училище, а затем долгие годы был директором музыкальной школы. Оба они были не только профессионалами высокого уровня, но и людьми, бесконечно преданными своей профессии и увлеченными, жившими ею. У нас дома постоянно бывали ученики, студенты, коллеги родителей — отсюда и круг интересов, характер разговоров, которые формировали атмосферу, в которой я росла. Дома всегда звучала хорошая, классическая музыка. Все это вольно или невольно впитывается с детства и становится обязательным и в твоей жизни.
Я росла в городе геологов и нефтяников, причем в ту романтическую эпоху, когда люди отправлялись в далекие, лишенные элементарных бытовых условий места «за туманом и за запахом тайги». Я знала этих людей через своих одноклассников — детей геологов. И в этих семьях тоже был культ книг, хорошей музыки, искусства.
В студенческие годы в каникулы я ездила к родственникам в Ленинград и Москву. Главным моим увлечением в то время был театр. Это была эпоха расцвета Театра на Таганке в Москве и Большого драматического театра в Ленинграде, других интересных театров. Поставленный там спектакль, как и публикация хорошего литературного произведения, становился событием, к которому хотелось приобщиться. И потому можно было простоять ночь у кассы или отдать последние деньги перекупщикам, чтобы купить билет в театр или новый сборник стихов А. Вознесенского.
— Не могли бы вы вспомнить из детства произведение, которое вам особенно запомнилось?
— Круг моего чтения был достаточно обычен, хотя, может быть, шире, чем у детей, росших не в филологических семьях. Помню, что в детстве мы с мамой читали «Дон Кихота» Сервантеса, а в четвертом классе я с упоением читала довольно слабый роман Чернышевского «Что делать?» (мало что в нем понимая), найденный где-то в недрах домашней библиотеки. Но в эту эпоху читали если не все, то очень многие. Люди ходили в библиотеки, выписывали толстые журналы, обсуждали прочитанное. В школе мы соревновались, кто выучит больше глав из романа «Евгений Онегин». Меня почему-то увлекла статья Белинского «Письмо к Гоголю», которую я умудрилась выучить (естественно, добровольно) наизусть.
— Как вы считаете, каких авторов обязательно должен прочитать человек, который претендует на звание образованного?
— Я не буду сейчас говорить о зарубежной литературе, знание которой, конечно, очень важно, а назову русских авторов, имена которых для всех очевидны, но встреча с ними иногда оказывается формальной и потому малозначащей. Это Пушкин, Тургенев, Достоевский, Чехов... Понятно, что ряд этот можно продолжать до бесконечности, но я назвала тех авторов, которые особенно близки мне. Классика потому и классика, что она на все времена. Конечно, сюда нужно включить поэзию Серебряного века: Мандельштама, Цветаеву, Пастернака... Если говорить о современной литературе, то, безусловно, есть много талантливых авторов. Я назову только одно произведение, которое произвело на меня наиболее сильное впечатление. Это роман Александра Петровича Чудакова «Ложится мгла на старые ступени», который получил «Букера десятилетия».
— Исходя из вышесказанного, могу сделать вывод, что проблемы выбора будущей профессии не существовало?
— Не могу сказать, что я хотела стать педагогом, я просто любила именно литературу. Меньше всего думала о том, как это потом реализуется, что даст мне эта профессия в материальном плане. В чем-то людям моего поколения было проще, ибо мы могли руководствоваться своими интересами, способностями; больше прислушиваться к себе. Три года, проведенных в школе уже в качестве преподавателя, оказались очень важны в моей жизни, и, несмотря на все проблемы и сложности, я и сейчас помню своих учеников. Но мне всегда была интересна еще и научная работа; отсюда — поступление в аспирантуру в Ленинграде, а затем в докторантуру. Я никогда не жалела о сделанном выборе, ведь я всю жизнь занимаюсь любимым делом, а это, поверьте, очень многое определяет в нашей жизни. Научить молодого человека мыслить…
Научить молодого человека мыслить
— Филолог занимается изучением языка (языков) и мировой литературы. В чем, с вашей точки зрения, ценность этой науки для обычного человека?
— Если воспринимать филологию как профессиональную деятельность — в школе и вузе — преподаватель, приобщая своих воспитанников к литературе, помогает им мыслить и формирует какие-то качества их личности. Сложно рассуждать абстрактно на такие темы, как что такое добро и зло. Что такое необходимость, польза, бескорыстие? А литература говорит об этом и многом другом. Собственно, любой хороший читатель — это не только человек, обладающий литературным вкусом, но и человек, способный испытывать нравственное воздействие литературы. Профессиональный филолог и помогает формированию такого читателя.
— Что изменилось в литературных предпочтениях молодежи? Какие тенденции вы бы отметили?
— Если говорить о наших студентах, то они изучают произведения всех периодов, начиная с античности до современности. Однако несмотря на то, что филологи должны читать все (в реальности им это, конечно, редко удается), современный молодой человек часто больше увлечен современной литературой, например постмодерном и фэнтези. И это совершенно естественно: мы живем в сегодняшнем мире, который литература видит иначе, чем в прошлом или позапрошлом веке.
Студенческая пора: вчера, сегодня, завтра
 — Сравните поколения студентов 80-х, 90-х, сегодняшнее?
— Студенты-филологи в этом случае не очень показательны. К нам идут, как мне кажется, самые бескорыстные. Они изначально не ждут многого от своей будущей профессии в материальном плане, хотя жизнь показывает, что филологи востребованы очень широко, а потому и могут быть вполне благополучны, хотя это особенно заметно в больших городах. На одном из совещаний в МГУ, где я присутствовала, декан филфака сказал, что на их выпускников заранее записываются в очередь.
Если же говорить о ситуации в целом, то, очевидно, современные студенты более практичны, рациональны, прагматичны. И дело не в том, что они стали хуже или лучше; просто они во многом другие, ибо жизнь диктует новые правила. Так, многие студенты сегодня работают параллельно с учебой в отличие от большинства моих сверстников.
— Вопрос цензуры был актуален во времена вашей студенческой жизни? Молодежь всегда тянулась к запретному плоду…
— В условиях большого города было проще получить искомое. И мы находили и читали. И речь идет не только о запрещенных в то время авторах, таких как Пастернак, Солженицын. В произведениях незапрещенных авторов: Трифонова, Битова, Искандера, Айтматова и других — была бездна смысла, который прочитывался часто между строк. И потому мы могли обсуждать, например, фразу, ситуацию, которые действовали чуть ли не на нервные окончания, как реплика в спектакле могла вызвать бурную реакцию зала.
— В то время введение цензуры имело идеологическое обоснование. Сейчас же вопрос цензуры поднимается в связи с засильем низкокачественного литературного продукта…
— Я убеждена, что определенного рода цензура должна быть; вопрос, в чьих она руках, кто и чем руководствуется. Например, русский писатель Федор Иванович Тютчев являлся председателем комитета иностранной цензуры, и Александр Иванович Гончаров был какое-то время цензором. Но оба принесли много пользы русской литературе. С их поддержкой были опубликованы замечательные произведения. В то же время всем известна та страшная роль, которую выполняла идеологическая цензура как в XIX веке, так и в XX. Что касается сегодняшней ситуации, мне кажется опасным тотальное наступление масскультуры, которую, по-моему, никто не контролирует. Кроме этого, у человека должна быть внутренняя цензура, помогающая отличать хорошее от дурного, низкопробного. Я не против чтения детектива для отдыха, но это должна быть качественная литература.
— Сказались ли годы действия ЕГЭ на уровне подготовки абитуриентов?
— Школьники стали меньше читать. Ребята приходят к нам с меньшим читательским багажом. Для многих имена и фамилии обязательной программы в университете становятся открытием. Реформы, конечно, необходимы. Но к сожалению, в нашем случае система ЕГЭ максимально усложнила ситуацию, в которой находится школьный учитель. Бюрократизирован и формализован подход к изучению литературы. Педагог вынужден готовить детей к формальным результатам в виде ответов на вопросы, которые имеют меньшее отношение к осмыслению и большее к запоминанию фактов. Унифицированный подход не годится для проверки знаний по творческим предметам. Вторая проблема касается родителей. Понятно, что ситуация меняется, возникают другие условия жизни, ритм, и родители вынуждены меньше общаться с детьми. Тем не менее каждый находит время на просмотр телевизора, компьютерные игры, какие-то развлечения. Почему бы не сэкономить какое-то время на семейное чтение и обсуждение прочитанного с ребенком? Такая замечательная традиция существовала в нашем прошлом.
Интеллигенция в обществе потребления
— Что дает филология современному человеку?
— Филология — специальность, которая дает человеку очень большие возможности. Это все те сферы нашей жизни, где нужны образованные, грамотные люди, а сейчас их дефицит. Кто хорошо говорит и пишет по-русски? Многие ли умеют правильно общаться? Единицы. Наши выпускники умеют. Многие выпускники вузов, исключая филологический факультет, откровенно безграмотны. Мы слышим на государственном уровне призывы к гуманитаризации образования, но пока ситуация не меняется.
— Как вы относитесь к предложениям разграничить образование в нашей области по типу: Череповец — кузница кадров для производства, Вологда — центр гуманитарных дисциплин?
— Мне кажется, это будет губительно для Череповца. Общая культура, духовный уровень города во многом зависят от университета. Именно университет — в идеале — воспитывает интеллигенцию.
— А нужны ли интеллигенты в обществе потребления?
— Я думаю, что они нужны всегда. Это образованные и толерантные люди, обладающие духовными потребностями; люди с развитым чувством собственного достоинства и способные с уважением относиться к другому; имеющие свою гражданскую позицию. Поведение интеллигентного человека часто дает пищу для размышления окружающим, меняя сознание общества. И если на обывателя как олицетворение общества потребления интеллигенция и действует раздражающе, то этот эффект отталкивания в конечном итоге тоже оказывается полезен. Хотела бы сказать еще, что наших современников в целом нельзя назвать обществом потребления. Это, может быть, навешивание очередных ярлыков. Множество людей занимаются своим любимым и полезным для других делом: лечат, учат, работают в библиотеках, строят дома и т. д.
— А как вы считаете, интеллигентность — это врожденная черта?
— Отчасти — да. В подлинно интеллигентной семье редко вырастает хам и потребитель. Но это и качество, приобретаемое человеком в жизни. Важно, чтобы у него были для этого определенные внутренние ориентиры и потребности.
«Дом — моя защита и связь с близкими людьми»
Исходя из специфики нашего журнала, я просто не мог обойти стороной вопросы о домашнем очаге.
 — Расскажите о своем доме .
— Я очень люблю свой дом. По ощущениям — это моя защита, связь с близкими людьми. С друзьями мы встречаемся часто без какого-либо повода, ибо есть взаимная потребность в общении, в обмене впечатлениями. В нашем доме всегда были «братья наши меньшие». Восемнадцать лет у нас жил пудель Чипа. Очень «филологичная» собака (улыбается). Как только заходил какой-то научный разговор, он обязательно должен был при нем присутствовать. Животные очень хорошо настраиваются на волну хозяина, чувствуют его эмоциональное состояние. Потом у нас был кот Мурик, смешной, трогательный. Он умер в ноябре, и я тяжело перенесла эту потерю, думала, что животных у меня больше не будет. Но случай все изменил. Мне позвонила моя подруга и сказала о котенке, который уже третий день обитал в их подъезде. В итоге Муся оказалась у меня: думала, что взяла ее на время, пока все выяснится с ее здоровьем, но так она и осталась. Животные тоже очень разные по характеру. Муся сдержанная, на ласку поначалу практически не откликалась, но сейчас стала более доверчивой и общительной. Вообще она умница.
— Любите ли вы готовить? Может быть, поделитесь фирменным рецептом?
— Я готовлю, потому что предпочитаю домашнюю еду всяким перекусам или кафе и вообще ценю хорошую кухню. Рецепт, который можно рассматривать как семейную традицию, это летний пирог, который замечательно готовил еще мой дедушка. Называется он «кухон». Для него нужно приготовить песочное тесто, обязательно домашнее — и здесь у каждой хозяйки свой рецепт. Основа раскатывается и укладывается в форму (круглая, квадратная). Получившаяся заготовка отправляется в духовку и доводится до полуготовности. После сверху укладываются ягоды вишни (без косточек) или малины. Важная составляющая пирога — подливка, которой заливаются ягоды. Делается она из сметаны, которая взбалтывается с сахаром и двумя желтками. Можно добавить немного муки или крахмала для получения желеобразного состояния. Затем пирог с начинкой поставить в духовку до полного запекания. Такой летний вариант пирога тоже собирает моих близких за столом.
— Любите ли вы путешествовать?
— Люблю. И поводы для путешествия бывают разные, например научные конференции или просто отдых. В связи с научными поездками я была во многих городах России, а также в Берлине, Париже, Варшаве. Это всегда интересно не только встречами с новыми людьми, но и новыми идеями. Я думаю, что преподаватель не может хорошо работать без этой научной подпитки.
— Без чего вы не можете представить дом?
— Ну конечно без книг! Моя библиотека занимает целую комнату в моей квартире. Изначально там была мебель кроме книжных стеллажей, но постепенно книги вытеснили все. Многие из книг достались мне от родителей.
— А как относитесь к аудиокнигам?
— Положительно. Аудиокниги помогают слушать литературные произведения, например, когда человек застрял в пробке.
— А не хотели бы сами водить автомобиль?
— Нет, это явно не для меня. На дороге в силу своего характера я бы всем стала уступать дорогу, и, скорее всего, это привело бы к аварийной ситуации (улыбается).
— Несколько слов для читателей.
— Исходя из названия вашего журнала, я желаю всем иметь крышу над головой. Пусть ваш дом будет хорошим, красивым, уютным. Но кроме того, хочется пожелать иметь ценности и другого рода — ценности культуры, которые могут возрастать до бесконечности.
Глеб Панфилов
Журнал "Про недвижимость35" №39 Осень 2013г. |
Нам важно ваше мнение