«Жизнь прожил в московской тесноте»

Корреспонденту «Про Недвижимость35» Андрей Леонов дал интервью по телефону за неделю до приезда в Череповец на гастроли в составе Театра Ленком, где исполнитель главной роли в сериале «Папины дочки» работает уже более 30 лет и который называет то первым, то вторым своим домом. Многие годы после отъезда жены и сына на постоянное место жительства в Швецию Леонова из театра заставляла возвращаться в его холостяцкую однушку лишь любимая собака, которая требовала еды и выгула. Однако в последние месяцы Андрей Евгеньевич превратился в домоседа — влюбился в женщину-дирижера, которая записывала музыку для одного из спектаклей Ленкома, и «родил» свою, несериальную, дочку. Сериал кончился очень не вовремя — именно тогда, когда Леонов задумался над расширением жилплощади и дополнительный к театральному заработок бы не помешал. Во время нашего разговора крикливая малышка частенько прерывала отца на полуслове.

— Трудно поверить, что исполнитель главной роли в одном из самых рейтинговых сериалов на нашем ТВ живет в крохотной квартирке.

— Крохотная она крохотная, зато на Арбате. А где мне жить — в хоромах? Пока не заработал. А вы думаете, мой отец, всеми любимый и народный, жил иначе? Все свое детство я провел в однокомнатной квартире, где жил с родителями. В студенческие годы мне это все вдруг надоело, и я решил жить самостоятельно — взял ключи от отцовской комнаты в коммунальной квартире, где кишели тараканы и клопы, и ушел туда. Месяца три я так продержался, а потом прибежал домой под родительское крылышко.

— Не тесно было в однокомнатной?

— Да тесновато, конечно. Места было очень мало, но папа очень любил меня баловать и из каждой поездки приво­зил охапку игрушек. А ездил он, как вы понимаете, много. Так что ставить было некуда, складывали штабелями. Считал — детство должно быть радостным. Я воспитывал сына так же, а потому к прежней куче игрушек добавились еще и те, что купил я.

— Когда кончилось «однокомнатное» детство?

— В отрочестве. Нам дали двухкомнатную квартиру в центре Москвы на Фрунзенской улице. Насладиться простором я им не дал — в студенческие годы женился и привел свою супругу в дом к родителям. Когда родился наш сын Женя, мы стали жить отдельно. Потом у нас появилась своя маленькая квартирка. Мою избранницу звали Алехандра, она чилийка. Сначала у родителей, конечно, был шок. Алехандра была такая худенькая, плохо говорила по-русски и казалась очень несчастной. Папа долго не мог запомнить ее имени, оно было очень длинным и состояло из имен не менее сорока родственников. В конце концов, он стал называть ее Саша. В 90-е супруге предложили хорошее место работы в Стокгольме. Сына она забрала с собой. Конечно, мы часто созванивались, они навещали меня несколько раз в году, но все-равно я чувствовал себя одиноким. Мы расстались.

— А где вы с родителями отдыхали — неужели и дачи не было?

— Отпуск у папы был большой редкостью, и мы, до мозга костей городские жители, уезжали к морю или к родственникам на Украину на машине. Мне из этих замечательных времен, когда я был ребенком, вспоминается не само море и крымский пляж, а эту нашу поездку — мама дремлет на заднем сиденьи, а мы с папой часы напролет болтаем о том о сем. Со своей семьей я тоже поступал также — времени и желания копаться на даче нет, лучше выбраться в другой климатический пояс. Хотя российскую природу я очень люблю. Нам пообещали, что во время гастролей в Череповце вывезут нас в Кириллов, покажут монастыри, может быть, пикничок сварганим. Кстати, у меня в одном селе Вологодской области живет армейский дружок — вместе в знаменитой Таманской дивизии служили. Недавно виделись — звал погостить. Может быть, как-нибудь и получится вырваться.

— На полках книжных магазинов лежат мемуары Евгения Леонова под названием «Письма к сыну». В книгу вошли только его письма. А интересно, о чем вы ему писали в ответ — тоже делились глубинными переживаниями или вели обычный рассказ о том о сем?

— В ваших магазинах эта книга еще лежит? В Москве давно разобрали, днем с огнем не найти. А вообще, я, может быть, кого-нибудь разочарую, но на самом деле никаких писем не было. То есть они есть, но на почте их не видели, и я их не получал. «Письма к сыну» — это своеобразная форма, придуманная отцом. Это его внутренний монолог, дневник. То, что он передумал и перечувствовал за годы жизни, а потом собрал воедино. Правда, там он в нескольких местах и меня цитирует. То, что запомнил из наших бесед. Там много невысказанного — того, что он хотел до меня донести, но почему-то промолчал. Читая эту книгу, я понимаю, что не успел с ним по-настоящему наговориться. А что касается писем, я никогда не замечал за ним тяги писать длинные философские послания. Пожалуй, только во время службы в армии я получал от него письма, но очень короткие и деловые — как дела, всего ли хватает и так далее. Для общественности они интереса не представляют.

— Что поменял в вашей жизни сериал «Папины дочки» и обрушившаяся популярность?

— Главное, что он меня так раскочегарил, что у меня родилась шестая дочка. Но на этот раз уже не сериальная, а настоящая родная. Во время съемок как-то само собой пришло понимание, что пятеро детей это не перебор, а в самый раз. Так что с некоторых пор я за демографический взрыв. А что касается популярности, то я ее особенно и не замечаю. Я ведь не юноша, проснувшийся знаменитым после выхода сериала на экраны, который боится спускаться в метро и два часа прихорашивается перед выходом на улицу. Я простой, скромный, даже немного замкнутый, на тусовки не хожу. Каким был, таким и остался. И вообще, по-настоящему популярным я стал только в детской среде. Этому я очень рад. Ведь вместо персонажей боевиков и ужастиков их героем стал добрый многодетный папаша.

— Трудно с оравой девчонок?

— Если бы я был в реальности их отцом, хотя такая иллюзия иногда возникала, наверное, было бы очень непросто. Но они девочки целеустремленные, профессиональные, несмотря на возраст. А потом на съемочной площадке и за ее пределами были еще серьезнее меня.

— Не один год вся страна слышала с экранов, как группа «Уматурман» называет вас «не старым баркасом, а фрегатом с парусами». Как вам эта формулировка?

— Мне нравится, это же комплимент. Рождение дочки доказало, что песня была права. Если и не фрегат, то точно не баркас. Вон жена подсказывает: «Ты мой ледокол!» Тоже верно.

Алексей Никитин

Журнал "Про недвижимость35" №23 ноябрь 2010г.