«В новых районах я чувствую себя некомфортно»

Александр Друзь:

Самый известный знаток страны Александр Друзь гордится тем, что по характеру он городской житель до мозга костей. Заоконный шум мегаполиса не только не мешает ему жить, но даже подпитывает энергией. Александр Абрамович провел детство и юность в тесной коммуналке. Когда вырос физически и финансово, отыгрался за все прошедшие годы — купил коммуналку в старом фонде, отремонтировал и поселился в ней с женой и двумя дочерьми. Здесь же сбылась его давняя мечта о собственном кабинете. Впрочем, Друзь утверждает, что неприхотлив и несильно расстроится, если личное пространство сузится до размеров дивана. Оказавшись в наших краях по делам, магистр «Что? Где? Когда?» ответил на несколько вопросов нашего корреспондента.

— Говорят, два переезда равносильны одному пожару. А вам сколько переездов в жизни пришлось пережить?

— Да множество, на самом деле всех и не упомнишь, а тем более, не пересчитаешь. Особенно памятны два — когда съехал с родительской коммуналки и стал жить вместе с женой. И сравнительно недавний переезд — мы купили квартиру и отбыли туда. Раньше мы тоже жили в центре, но в меньшей квартире. А девочки росли — так встал вопрос о расширении пространства. Эту квартиру мы приобрели в 2001 году и еще пару лет делали ремонт. Здесь раньше запущенная коммуналка была, в которой мы все поменяли. Нашлось место и котенку Шону, подаренному мне в телеклубе «Что? Где? Когда?» на 50-летие.

— Получается, что снова вернулись в коммуналку?

— Получается так, но вернулись на других условиях. Квартиру эту искали долго. Почему купили в старом фонде? В новых районах я чувствую себя некомфортно. Не люблю смотреть на новостройки. Об этом доме я знаю только то, что он был по­строен в 1877 году, а в 1975-м был последний капитальный ремонт. Но мы исторический центр не только за красоту выбрали, здесь инфраструктура хорошая. В новостройках сейчас появляются достаточно интересные дома, но общая масса застройки не ласкает взгляд.

— Покупка квартиры была продиктована страстью всех творческих людей к перемене мест или в семье завелась лишняя копейка?

— Переехали, потому что девчонки подросли, и тут выяснилось, что у одной свои приятели, а у другой — свои. Вот тогда стало понятно, что каждой нужен собственный угол. Но то, что каждому человеку свое пространство необходимо, — понятно изначально. Вопрос — в степени этой необходимости. Отсутствие своего угла может сильно усложнять жизнь, а может не заботить. Меня, например, это не очень сильно заботит. Мне много не надо, я в любой ситуации могу себе оборудовать пространство, даже если оно не чувствуется на ощупь. Думаю, что способность «отстраняться» все-таки происходит от внутреннего ощущения своего пространства. Иногда достаточно одного письменного стола. Или дивана.

— Интеллектуальные игры повысили благосостояние семьи и сказались на реализации ваших жилищных планов?

— Почему-то некоторые считают, что мы богатые люди. На самом деле мы с женой оба работаем: я сценарист и директор программ на одном питерском телеканале, а жена — врач. Недавно жене позвонила бывшая сослуживица. Она говорит: «Подождите, я сейчас газ уменьшу». Та удивилась: «Как, вы сами готовите? Я думала, у вас домработница!» Жена отшутилась, что только что ее уволила. В «Своей игре» я однажды выиграл автомобиль «Пежо». Деньги, полученные за него, мы очень быстро потратили — как-то все разошлись. Правда, тогда мы всей семьей съездили в двухнедельную поездку в Париж. А так у нас все деньги обычно уходят на книги, которые уже некуда ставить.

— Ну а если бы у вас была куча денег, как и где бы Вы жили?

— Все равно в историческом центре. Но так, чтобы интерьеры не конфликтовали с внешней средой. Глупо делать квартиру в стиле хай-тек, если живешь на набережной Мойки… Ну и хорошо бы иметь какое-нибудь загородное помещение. Дачи у нас нет. Те шесть соток, которые раздавали в свое время, трудно было называть дачей — это было подсобное хозяйство, а заниматься сельхозработами у меня не было ни малейшего желания… С другой стороны, если в свое время Пушкин считал Летний сад своим огородом, то мы считаем своей дачей Александровский парк в Пушкине — до него 38 минут на машине.

— У Вас есть какие-то предпочтения в смысле «этажно­сти», вида из окна?

— Нет. Это сейчас люди не любят нижние этажи: прохожие в окна заглядывают, залезть легко. А раньше ведь считалось — чем ниже этаж, тем престижнее. Но тогда и не принято было в окна заглядывать. Так что нижний этаж — хорошо. Верхний — тоже не плохо: оттуда вид открывается.

— Слышал, что скромность Александра Друзя доходит до того, что он не только от охранников отказывается, но и железной двери не имеет. Это правда?

— Это, конечно, промах с нашей стороны. Мы с соседями проявляем единодушие в том, что надо бы поставить железную дверь. И все единодушно не проявляем инициативы. Зато согласие — полное. Единственное, по какому вопросу я бы мог поспорить с соседями, — насчет консьержа. Он, конечно, безопасность обеспечивает, но твоя жизнь становится слишком прозрачной: все, кто к тебе приходят, — как на ладони. И что лучше: чтобы никто посторонний в парадную не вошел или свобода? Но это я сейчас гипотетически рассуждаю, у нас все равно консьержа нет.

Никита Алексеев

Журнал "Про недвижимость35" №15 Май-Июнь 2009г.