«Человек есть то, на что он смотрит»

Всемирно известный историк моды, страстный коллекционер и театральный художник Александр Васильев – персона популярная среди телезрителей передачи «Модный приговор» и читателей его книг, театралов и посетителей выставок его коллекций костюмов и винтажных фотографий, студентов и слушателей лекций, которые он читает в разных странах, среди участников «Школы А.Васильева», путешествующих с ним по всему миру. Он еще и профессиональный декоратор интерьеров. Дома и квартиры самого маэстро тому доказательство.

Переступая порог его парижской квартиры, попадаешь в одухотворенное пространство, где чувствуется дыхание каждой шкатулки и портрета, табакерки и подсвечника.

Здесь не хочется никуда спешить, а лишь созерцать, всматриваться в каждый уголок. Поделиться увиденным с читателями журнала, показать индивидуальность стиля Александра Васильева в создании интерьеров и то, чем они наполнены, – было моим главным желанием.

Он украсил свой дом восхитительным «ожерельем символов». Читать, расшифровывать эти «тексты» – увлекательное занятие. Как смело и тонко он работает с цветом! От одних названий кружится голова – кошенилевый, малахитовый, коралловый, сольферино. А как они прекрасны в интерьере!

Хозяину этой изысканной квартиры с уютной атмосферой старинного дома XIX века открыты двери во все эпохи. Он там желанный гость. Порой кажется, будто сами вещи шлют ему невидимые послания и назначают свидание. Они ждут, надеются и мечтают попасть именно в его дом.

«Человек есть то, на что он смотрит», – сказал один поэт.

Дом – живой организм, он дышит и чувствует, печалится и радуется. Прислушаемся и мы к тому, о чем поведают нам парижская квартира Александра Васильева и сам хозяин, настроим свой глаз и душу на созерцание. Александр любезно позволяет читателям журнала заглянуть в его дом, в его мир.

– Стал ли Париж Вашим родным городом?

– Да, Париж и Франция сыграли в моей жизни колоссальную роль! Именно в этой стране, колыбели многих искусств, утроилась моя страсть к собирательству, сформировался мой художественный вкус, окрепли профессиональные навыки декоратора. Страну, которую я по праву считаю своей второй Родиной, я успел полюбить всей душой.

– Как появилась у Вас эта квартира?

– За годы, что живу в Париже, я сменил всего три квартиры. В 1980-е годы моя коллекция была уже известна. Она так быстро росла, что катастрофически не хватало места для ее размещения. Собрав все каталоги и свидетельства содеянного мной для культуры Франции, я написал письмо в мэрию Парижа с просьбой выделить мне муниципальную квартиру для хранения моей коллекции костюмов. Через пару недель я получил ответ из мэрии за подписью супруги мэра, мадам Б. Ширак. Сначала мне предложили небольшую квартиру, и я от нее отказался, т.к. она не решала моей проблемы с коллекцией. К чести демократического режима скажу, что через две недели мне пришло второе письмо с указанием нового адреса. Это была уютная трехкомнатная квартира в доме Ар Деко в 15 квартале Парижа, где я и живу.

– В книге «Я сегодня в моде» Вы написали: «В решении интерьера парижской квартиры я выразил себя как декоратор и оформил квартиру, как пьесу». Здесь действительно «поднимается» занавес и начинается действо, и ты становишься участником событий давно минувших лет. Расскажите о действующих лицах Вашей пьесы, о тех старинных вещах, которые живут с Вами.

– О! Это целая братия! Старинные силуэты, книги, часы, скульптуры, цветы в вазах счастливо соединяются в многогранный интерьер моей квартиры. Наконец-то они не стоят на чердаке, не лежат в сундуке, а висят почетно на стене, ими все любуются, изучают их костюмы, выражение лица, прически и бесконечно снимают. Они очень довольны своей жизнью в тихом уютном месте. Здесь очень много воспоминаний о прошлом. Моя парижская квартира – не только дань моде XIX века, но и воспоминание о прекрасном сегодняшнем дне. Потому что все эти вещи дожили до нашего времени и стали нашими современниками.

– В каком стиле обставлена Ваша парижская квартира?

– В стиле XIX века, эпохи романтизма. Именно вещи этой эпохи я собираю уже много лет. Почти всю мебель из массива красного дерева для гостиной я привез из Южной Америки. Из Рейкьявика прибыли мои датские зеркала эпохи Торвальдсена. Я собираю старинные портреты. Начав ее оформлять, я уже не мог оторваться от декорирования: придумывал занавески, шнуры для картин, развеску силуэтов и миниатюр, бисерных вышивок.

– Важен ли цвет в интерьере? Почему Вы выбрали именно эти цвета в парижской квартире?

– Очень важен. Грустные белые стены квартиры не подходят к старинному интерьеру. Однажды, во время поездки в Португалию, я увидел в замке Синтра спальню короля кошенилевого цвета. Вдохновение озарило меня, и я заказал кошенилевые стены в гостиной и синий цвет Бенуа в спальне. А прихожая у меня малахитового цвета в стиле графов Апраксиных. Исторические интерьеры – это интерьеры с очень насыщенными цветами. А интерьеры, которые были в моде последние десятилетия, – очень невзрачных цветов. Доминировало белое, серое, бежевое. На этом фоне антиквариат всегда выглядит не очень. Все старинные вещи поношены, и их дефекты на светлом фоне более заметны. А если они – на насыщенном или темном фоне, то цвет абсорбирует и придает таинственную ауру каждому предмету.

– Что помогало Вам в создании исторических интерьеров?

– Во многом я руководствовался фотографиями старинных русских усадеб на страницах журнала «Столица и усадьба», издававшегося в Петрограде. Он и сейчас является для меня путеводной звездой.

– Где Вы находите вещи для своих интерьеров?

– Посещение блошиных рынков – моя страсть. Ближе всех рынков мира мне парижский рынок Ванв, на котором были найдены многие портреты,
миниатюры, предметы мебели, посуды для моей парижской квартиры.

– А как Вы относитесь к свалкам, помойкам?

– Много раз ходил в эти места и находил потрясающие вещи. Раньше туда выносили массу ценных вещей.

– Как Вы выбираете вещи?

– Выбор вещей для интерьера я определяю внутренним чувством. У всех старинных вещей есть своя душа, они могут с радостью прийти к вам или убежать от вас. Все эти предметы, поверьте, ищут новых хозяев и стремятся в ваш дом. То, что мне удалось собрать такую большую коллекцию предметов первой половины XIX века, – это уникально. И это сделано не ради коммерции. Моя изначальная цель была не кичиться богатством, а только собрать воедино эти разрозненные вещи. И не забывайте, что каждый дом расцветает, когда ему делают подарки.

– Как воспринимают Вашу кварти-ру те, кого Вы приглашаете сюда?

– У меня бывали гости, которые не могли выдержать натиска очей с множества портретов и убегали. Говорили, что там очень интенсивная энергия. Каждый, кто попадает ко мне, понимает, что энергия там действительно сконцентрирована, что это не пустое, не безликое, не бездуховное помещение. Многие бывают очарованы и остаются на ужин, не хотят уходить. И музыка, и свечи, и скрип половиц, и шелковые занавесы, и отблески хрусталя – все вместе создает интересную атмосферу, которую в XXI веке не часто встретишь. Сегодня что ни квартира – то сплошная бездуховность.

– Вы включаете в свой интерьер только вещи с историей. Почему?

– Я не люблю современные вещи как таковые.

– А чем они Вам не нравятся?

– Они мне ничем не нравятся. Прежде всего, своей серийностью. Я не люблю вещи, будь то предметы одежды, техники или домашнего обихода, которые были выпущены массовым тиражом. А сегодня у нас все, начиная от дорогостоящей сумки за 10000 евро и кончая тарелкой или вилкой, которая продается в большом магазине, – массовка.

Радость моей парижской квартиры в том, что в ней сплошь уникальные вещи. И 90% из них сохранилось в единственном экземпляре. И это повергает меня в состояние трепета и ответственности.

– Правда ли, что слушателей Вашей школы, которые путешествуют с Вами по Парижу, Вы приглашаете к себе домой?

– Да. Кто записывается в группу моей школы в дни Рождества или Нового года в Париже, бывает и у меня дома.

– Любите ли Вы принимать гостей?

– Да. Очень. Но драма в том, что я все время в разъездах. А чтобы принять гостей – требуется время на подготовку. Настоящим уютом моя квартира наполняется вместе со звуками музыки, отблеском пламени зажженных свечей, изящными разговорами гостей, запахом вкусных блюд или хвойным ароматом рождественской елки.

– Убранство стола для Вас – это искусство?

– Конечно. На мой взгляд, важно не только то, что мы съели, но и что мы увидели. Я за зрительное восприятие еды: как она подана, как она выглядит, как это оформлено. Наличие скатерти, салфеток, приборов – все одинаково важно. Это может быть скромно и минималистично, а может быть богато и по-дворцовому украшено. К столу надо относиться как к ответственному месту не только приема пищи, но и к месту получения эстетического наслаждения.

– Если нет понимания и чувства стиля, то человек не сможет жить в историческом интерьере?

– Порой получается, что люди создают себе исторические интерьеры, а живут в своей спальне, которую они делают по-своему усмотрению так, как было у них в общежитии 1964 году. Я встречал таких заказчиков, которые хотели, чтобы их дом напоминал дворец византийских императоров, но чтобы в доме была маленькая камфорочка, маленький холодильничек, чтобы самому себе пожарить яичницу, порезать соленый огурчик и запить водочкой, пока гости едят из фарфора. Ведь деньги не всегда поспевают за вкусом. Никак нельзя стать аристократом в первом поколении. Так же, как и принцессой. Но тяга важна. Лучше тянуться. Может быть их дети, внуки осознают то, что было сделано.

– Что Вы посоветуете читателям нашего журнала, желающим создать у себя исторический интерьер? C чего начинать, и стоит ли этим заниматься?

– Стоит. Сначала надо определиться с цветом. Поэтому каждая читательница вашего журнала должна вначале подумать, какие цвета будут использованы в ее интерьере, и их должно быть несколько. И затем определиться со стилем. Эклектика – это тоже стиль, можно все смешать. Но есть вещи, которые не надо мешать, они выглядят ужасно. Готика рядом с рококо ну никак не смотрится. Это взаимоисключающие понятия. Надо понять,
к чему тяготеет душа. Это очень важно.

Фото и текст – Ольга Рачковская. Париж – Санкт-Петербург

Журнал "Про недвижимость35" №27 август 2011г.