«Московская квартира — мое маленькое «катманду»

Про дом родной лидер группы «Крематорий» Армен Григорян песенно высказался лишь дважды. Давно-давно и недавно-недавно. Давно-давно была написана композиция про «дома вечного сна», то бишь крематорий. Описанное учреждение вскоре вошло в название группы. Несколько лет назад Армен Григорян снова вернулся к забытой теме — в песне «Катманду» сатирически нарисовал родину. Милее которой, хотя и рифмуется она с «уродиной», на свете нет. Корреспондент «Про Недвижимость 35» попросил Армена Григоряна в прозе и безо всяких рифм и иносказаний поведать, где жил, живет и предполагает жить лидер одной из культовых групп русского рока.

— В Череповец вы привезли концертную программу «Акустика». А какой вариант собственной музыки больше предпочитаете — акустику или электрику?

— Ну, знаете, это все равно, что спросить — где люблю жить: в городе или на даче. Временами то люблю, временами это. Настроение же меняется.

— Кстати о городе и даче. Рок-музыкант в общественном мнении предстает обычно человеком вечно разъезжающим, без постоянного места жительства. Можно ли узнать о ваших жилых метрах — много ли их и насколько вы любите на них проживать?

— Я живу в Москве, станция метро «Речной вокзал». Улица Смольная, рядом кинотеатр «Нева». Отличный район, зеленый. И живу я там с 1966 года — это мое маленькое «Катманду». На некоторое время я покидал это жилище — мы с первой женой жили на Соколе (район Москвы — авт.), но вернулся. Все-таки я очень привык к нему и вряд ли поменяю на что-нибудь другое. Можно сказать, что у меня в Москве два адреса — на Смольной живу, на «Аэропорте» (станция метро — авт.) репетирую и записываюсь. Там у нас собственная студия, повезло в свое время отхватить. Сейчас бы нипочем не выкупить.

— У людей обеспеченных нынче мода на загородные дома. Не поддались ей? Судя по вашим словам, экология места проживания — немаловажное условие для Армена Григоряна.

— Я не люблю дачу, даже скажу больше — терпеть не могу. Больше трех дней высидеть в окружении лесов и озер выше моих сил. Мне становится нестерпимо скучно. День-два более-менее нормально: птички поют, пивка выпил на воздухе. А дальше начинается мука. Тоска зеленая.

— Важно ли для вас иметь в квартире собственный угол, личную келью для раздумий, куда никто не допускается?

— Очень важно, и такая комната у меня, к счастью, есть. Там стоит компьютер и маленькая студия, на которой можно моделировать песни, после чего приносить заготовки в большую студию. И еще в этой комнате располагается огромная библиотека, которую не одно поколение Григорянов собирало.

— Как соседи реагируют на ваше музицирование — не подыгрывают партиями ударных в стенку?

— Раньше громко играл — конфликтов с соседями хватало. Сейчас играю тихо, да и вообще стараюсь дома ничего не сочинять и не проигрывать. Зачем беспокоить людей? К тому же от музыки можно свихнуться, если она будет окружать тебя везде. Я и из машины все записи выбросил — сейчас езжу и наслаждаюсь тишиной.

— Если бы у вас была возможность приобрести любой дом на свете, на чем бы остановились — на «сталинской» высотке в центре Москвы или скромном бунгало на берегу океана?

— Несмотря ни на что, старая «крематорская» мечта об острове до сих пор жива. Может быть, я забуду когда-нибудь то, что сказал сейчас о даче, и убегу от цивилизации в пампасы. А так… Никаких дворцов, «кремлей» мне не надо, меня все устраивает. Я родился в Москве в роддоме № 2, я коренной москвич, хотя семья стопроцентно армянская. Мне очень нравится, что я одновременно ориентируюсь в двух культурах и могу их смешивать. Как Путин сказал: «Человек, знающий два языка, проживает две жизни».

— Никогда не хотелось немного и второй жизнью пожить, армянской — поселиться в домике из камней, прилепленном к скале?

— Конечно, хочется туда влезть и там жить. И чтобы меня обязательно укусил орел, живущий по соседству.

Никита Алексеев

Журнал "Про недвижимость35" №7 Май 2008г.